Президенту благотворительного фонда зарплату можно не платить

8 наивных вопросов о благотворительности

Кристина Труфанова, координатор проектов фонда «Благотворительное общество «Адреса милосердия»

«По закону мы имеем право тратить около 20% от пожертвований на содержание нашего фонда — оплату труда специалистов, аренду помещения, обучение сотрудников и прочее. Однако пожертвования существуют разные. Те, что совершаются специально для поддержания деятельности фонда, мы используем полностью.

Если же средства начисляются в помощь нашим подопечным, мы стараемся на нужды фонда тратить не более 8–10% от этих сумм. Существуют также адресные пожертвования, направленные определенным людям, нуждающимся в срочном лечении.

По этическим соображениям мы не берем полагающуюся нам часть средств из таких пожертвований».

 пользователей рунета чаще участвовали в благотворительности, если бы им предоставляли проверенную информацию о проектах помощи (Источник: Проект «Добро Mail.ru» в партнерстве с ВЦИОМ, декабрь 2013)

 пользователей рунета отказываются от участия в благотворительности из-за недоверия к соответствующим организациям (Источник: Проект «Добро Mail.ru» в партнерстве с ВЦИОМ, декабрь 2013)

2. Зачем люди работают в благотворительных фондах? Вы там все идейные или вам платят хорошие зарплаты?

Олеся Кашаева, президент благотворительного фонда «Дорога в жизнь»

«Сомневаюсь, что в благотворительные фонды идут работать из-за зарплат, поскольку у сотрудников таких организаций они минимальные. Большинство людей работает за идею, ради искреннего желания помогать людям и менять мир к лучшему.

К примеру, наш фонд занимается помощью матерям, которые оказались в трудной финансовой и человеческой ситуации. Когда женщина беременна или находится в отпуске по уходу за ребенком и при этом совершенно не чувствует поддержки от своих родственников, она обращается к нам.

Мы помогаем таким женщинам получить образование, найти удобную работу на дому, открыть свой бизнес, то есть реализоваться по мере собственных сил. Так получилось, что в нашем фонде в основном работают именно такие молодые матери, многие из которых находятся в декретном отпуске.

Разумеется, здесь не приходится говорить о каких-то «хороших зарплатах». Например, руководитель проекта получает 20 тыс. руб., а PR-специалист — 15 тыс. рублей».

3. Можно ли верить фотографиям несчастных детей в соцсетях и призывам жертвовать им деньги на операцию? Как отличить мошенников от тех, кому на самом деле нужна помощь?

Екатерина Милова, директор по развитию фонда ОРБИ

«Помогать адресно, лично стоит, только если вы знаете этого человека. Если речь идет о фонде, то в первую очередь нужно посетить его сайт, изучить документы: свидетельство о госрегистрации, устав, цели, задачи.

Кроме того, любая подлинная благотворительная организация после каждого мероприятия или сбора средств публикует у себя на сайте подробный отчет. Там можно увидеть данные о каждом переводе средств — на что пошли собранные деньги.

Если вы все же с предубеждением относитесь к удаленной помощи, то лучше всего приехать в фонд и посмотреть на все своими глазами. Это был мой путь: я сама из тех людей, кто пришел в благотворительность извне и относился к ней с некоторым недоверием.

Я всегда прошу друзей очень аккуратно относиться к сбору средств в сети и не делать бездумных перепостов. Если история зацепила и вы хотите сделать перепост или перевести деньги, то посмотрите, кто изначально автор поста, свяжитесь с ним и задайте вопросы. Чаще всего в ответ будет тишина».

4. Как вы привлекаете известных людей к благотворительной деятельности? Все ли знаменитости соглашаются и хотят ли они чего-то взамен?

Анастасия Черепанова, директор фонда «Галчонок»

«Все знаменитости, которых мы привлекаем к благотворительной деятельности, помогают нам безвозмездно. Например, среди членов нашего попечительского совета есть две актрисы — Юлия Пересильд и Юлия Снигирь.

Они оказывают нам очень большую поддержку, участвуют во внутренней работе фонда, различных совещаниях, мероприятиях, навещают наших подопечных, которым приятно видеть известных актрис. Кроме того, девушки привлекают к участию в проектах своих друзей, многие из которых тоже известные люди.

Знаменитости охотно соглашаются нам помочь, ведь им не безразличны проблемы наших подопечных — детей с инвалидностью. Однажды наш фонд участвовал в аукционе, и мы решили написать балерине Ульяне Лопаткиной. Она охотно откликнулась на письмо и предоставила аукциону свои пуанты.

В итоге они оказались самым дорогим лотом и помогли оплатить несколько курсов реабилитации для наших подопечных».

5. Все ли способы привлечения денег на благотворительность хороши?

Елена Смирнова, директор благотворительного фонда «Созидание»

«Я считаю, что репутация фонда намного важнее, чем деньги, собранные не самым достойным способом. Мы очень принципиально подходим к вопросу о том, к кому обращаться за помощью и где ее получать. Например, за время работы фонда бывали случаи, когда нам предлагали собирать средства в стриптиз-барах. Я считаю это недопустимым.

Кроме того, мы бы не стали ставить ящики для пожертвований в Госдуме. Если правительство хочет помочь развитию благотворительности в стране, то пусть оно примет соответствующие законы. Помимо этого мы не любим давить на жалость, рассказывая о том, что нуждающиеся в средствах люди страдают и могут умереть.

Наш фонд стремится к тому, чтобы все мероприятия были веселыми и жертвовать деньги было радостно, а не скорбно».

6. Когда собирают деньги, часто говорят: даже ваши 100 руб. могут спасти жизнь. Это правда? Откуда в фонды приходит больше денег — от тех, кто жертвует по 100 руб., или от крупных жертвователей?

Катя Бермант, директор фонда «Детские сердца»

«Многие люди считают, что при желании миллионеры могут спасти всех — достаточно лишь пожертвовать в каждый благотворительный фонд крупную сумму.

На самом деле это огромное заблуждение хотя бы потому, что миллионеров на земле не так уж много, а людей, которые нуждаются в помощи, с каждым годом не становится меньше.

Так уж исторически сложилось, что наш фонд изначально был ориентирован на большое количество маленьких пожертвований, нежели на крупные суммы, приходящие от одних и тех же лиц. И мы считаем, что это правильно.

В «Детских сердцах» существует «Секретная группа ангелов» — сообщество людей, каждый из которых переводит на счет фонда по 100 руб. в месяц. Стать «секретным ангелом» может любой человек. А вообще, если удастся собрать по 100 руб. с каждого в 15-миллионной Москве, то у нашего фонда не будет проблем со средствами».

7. Благотворители часто устраивают для детей из детских домов разные праздники и акции. Не лучше ли потратить эти деньги на помощь потенциальным приемным родителям?

Елена Фортуна, основатель журнала для приемных родителей «Родные люди», мама шести приемных детей

«Праздники и бесконечные подарки сильно затрудняют дальнейшую адаптацию ребенка в обществе. Сама система детских интернатных учреждений устроена так, что ребенка полностью обслуживают и у него нет понимания, что какие-то вещи надо зарабатывать, что просто так подарки на голову не падают.

Если ребенок из хорошего, богатого детского дома попадает в семью в сознательном возрасте, у него правильная расстановка материальных приоритетов отсутствует еще очень долго.

У нас старший ребенок в семье пять лет, и до сих пор, когда мы ему что-нибудь привозим, он говорит: «Это нам бесплатно дали?»

Нужно заниматься людьми, которые реально могут помочь этим детям, — кровными родителями, которые не сдадут их в детский дом (я говорю сейчас об асоциальных семьях), либо будущими приемными родителями. Конечно, есть дети, трудно устраиваемые в семьи.

Очевидно, что из большого количества мальчиков-подростков, которые сейчас в детдомах, семью найдет процентов пять. Потому хорошо бы вкладываться в их лечение, обучение, профориентацию — в то, что поможет им жить дальше.

А лучший подарок — это если волонтер, который хочет помочь, будет постоянно общаться с ребенком, станет ему другом, близким человеком».

8. Сотрудники благотворительных фондов подают милостыню нищим и инвалидам в метро?

Арина Венедиктова, исполнительный директор фонда «Цвет жизни»

«Не могу сказать за других сотрудников нашего фонда, но сама я милостыню подаю практически всегда. Мне кажется, люди часто смешивают понятия «благотворительность» и «милостыня», хотя это совершенно разные вещи.

В первом случае мы говорим о явлении социальном, а во втором — о глубоко личном, зачастую связанном с религиозными взглядами. Но вообще, наша работа, безусловно, откладывает определенный отпечаток на мировоззрение. Если в метро я вижу нищего с очевидными недугами вроде отсутствия рук или ног, то даю ему деньги.

Конечно, я прекрасно понимаю, что он на кого-то работает и за свое место отдает большую часть заработанных денег. Но вместе с тем я знаю и то, как тяжело живется инвалидам в нашей стране. Я уверена, что какая-то часть поданных мной денег достанется этому человеку.

Тем не менее существуют те, кому я никогда не подам милостыню. Во-первых, беременным или женщинам с детьми. В сфере благотворительности существует очень большое количество организаций, которые способны им помочь.

Источник: http://www.mn.ru/society/88869

Благо дарю: чего ты не знаешь о работе благотворительных фондов

Да-да, на которую тоже нужно ходить каждый день, быть в офисе с 10 до 19 с перерывом на обед (на самом деле, чаще без него), составлять планы и графики, писать отчеты, спорить с начальством, уходить в отпуск, плести подковерные интриги, препираться с коллегами, тупить в фейсбуке, пить кофе, короче говоря, делать все то, что нормальные люди делают на нормальных работах.

2. Сотрудники фондов получают зарплату

Естественно, уровень зарплат, в среднем, ниже среднерыночного на аналогичных позициях (руководитель направления, финансовый директор и пр.), но вполне себе конкурентоспособный. Все же в фонды идут работать прежде всего люди идейные, но, удивительно, им тоже надо есть, пить, снимать жилье и ездить в отпуск.

3. Работники БФ – тоже люди

Они так же устают, злятся, иногда их бесит работа, а бывают дни, когда вообще ничего не хочется. Это не небесные создания, питающиеся радугой и какающие бабочками, а вполне себе обыкновенные люди, которые цинично шутят, ругаются матом, занимаются сексом и выпивают в пятницу вечером. Обыкновенные люди, которые делают необыкновенные вещи в ежедневном режиме, потому что это их работа.

4. Это не самодеятельность

Благотворительный фонд – это не «мы с друзьями собрались и решили помочь бездомным собачкам!».

Фонды – это юридические лица, которые платят за своих сотрудников налоги, заключают с подопечными семьями и лечебными центрами договора с приложениями, платят за аренду помещений под офис и подчиняются весьма строгому в этой области законодательству.

Так, например, с каждым благотворителем, который хочет перевести в фонд хоть 10 рублей, необходимо заключить договор, так что если на улице тебе предлагают купить шарик в пользу онкобольных детей, то с вероятностью 99% это мошенничество.

5. Фонды имеют свои направления работы

Людей и всех остальных, кому нужна помощь, меньше не становится и, наверное, не станет никогда. Важно понимать, что если ты хочешь помогать спасать китов в Новой Зеландии, то бессмысленно обращаться в фонд «Подари жизнь».

Каждый фонд помогает решать конкретные проблемы и работает в конкретном направлении: помощь людям (детям, взрослым, пожилым), помощь животным, сохранение природы и так далее.

Тебе надо только выбрать, куда направить усилия!

6. Любой сотрудник БФ работает в рамках фонда

Это не мать Тереза, собирающая всех несчастных сирых и убогих подряд под свое крыло. Это сотрудник организации, который работает в рамках деятельности фонда, согласно Уставу и действующему законодательству РФ. Поверь, благотворительные организации проверяют с таким пристрастием, какое коммерческим структурам и не снилось.

7. Решения о помощи принимает экспертный совет при фонде

В совет (или комиссию) входят врачи, учредители фонда, координаторы работы того или иного направления. То есть просто так прийти и сказать «Ребята, я хочу полечиться в Швейцарии!» нельзя.

Надо предоставить документы, подтверждающие диагнозы, на основании которых комиссия примет решение о помощи в каждой конкретной ситуации. В любом случае, пакет документов понадобится обязательно.

Это делается не только для того, чтобы усложнить жизнь людям с серьезными заболеваниями или особенностями, но и для того, чтобы обезопасить фонды от мошенников, которые работают и в этом направлении.

8. Работа в некоммерческом секторе требует образования и специальных навыков

К сожалению, сейчас сектор благотворительности в России только переживает свое становление, поэтому учебных заведений, где готовили бы специалистов именно в этой области, нет. Все, кто приходят работать в фонд, добирают знания и умения на местах, применяя навыки, приобретенные в других областях. Естественно, это непростой и небыстрый процесс, но оно того стоит.

9. Помогать просто

В двадцать первом веке, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, помочь рублем проще простого: у всех приличных фондов есть короткие номера, на которые можно отправить смс, указав сумму пожертвования.

Кроме того, многие фонды позволяют настроить так называемые рекуррентные платежи – в этом случае с твоей банковской карты ежемесячно будет списываться указанная тобой сумма. Кроме того, существуют агрегаторы, которые также помогают фондам собирать деньги – один из самых крупных Добро@mail.

ru: там можно выбрать интересующий тебя фонд, проект, настроить автоматический платеж и многое другое. Если ты не доверяешь финансовым схемам, то всегда можно поволонтерить и увидеть работу фонда изнутри своими глазами. Как говорится, welcome!

10. Благотворительные фонды никогда не дают деньги в руки

То есть 200 000 евро на операцию в Германии в белом конверте фонд не передает нуждающимся просто потому, что не имеет на это права. Каждая копейка и каждый рубль подотчетны.

Уважающие себя фонды ежемесячно выкладывают на сайтах отчеты о приходе и расходе средств, с которыми может ознакомиться каждый желающий. А оплата лечения происходит напрямую клиникам, с которыми заключается договор.

При желании с этими документами тоже можно ознакомиться.

11. Не надо причинять добро и наносить радость

Если фонд отказался от твоей бесценной помощи – например, ты страстно желаешь отдать страждущим свое старое детское пианино, а эти нехорошие люди отказываются и отбиваются чем могут, – то это не значит, что они зажрались.

Иногда у фондов просто нет ресурсов, чтобы вывезти это твое пианино, а иногда это пианино решительно не нужно в данный момент ни подопечным, ни подшефному детскому дому.

Доверься сотрудникам – они тебе обязательно подскажут, какая помощь необходима фонду именно сейчас.

12. Помогать не обязательно бешеными миллионами денег

Нужна и важна любая сумма: если 1000 человек переведут по 100 рублей, то получится 100 000 рублей – впечатляет? Это позволит оплатить курс реабилитации для ребенка с особенностями развития, закупить для больницы расходные материалы или корм в собачий приют. Лучше помогать понемногу, но регулярно, тогда у фонда появляется возможность планировать свою работу, доходы и расходы.

13. Волонтеры – это главная опора работы БФ

Поэтому относиться к волонтерству нужно серьезно и максимально ответственно. Подход «хочу делаю, хочу – не делаю» не вариант. На тебя рассчитывают и если ты обещала – обязательно сделай. У фондов нет возможности стимулировать заинтересованность в деле рублем, поэтому все остается только на твоей совести и под твою ответственность.

14. Все просьбы проверяются

Не только комиссией или экспертным советом, но и ответственным сотрудником фонда.

Если речь идет о дорогостоящем лечении, то необходимо проверить правильность постановки диагноза, целесообразность именно этого варианта терапии и многое-многое другое, Действительно ли нет возможности помочь в РФ? Так ли необходим этот препарат? Кроме того, все фонды взаимодействуют между собой и делятся информацией о мошенниках, которые подают заявки в фонды с целью личной наживы и обогащения – удивительно, но такие тоже бывают.

15. В фонд можно обратиться не только за деньгами, но и за советом

Если в данный момент фонд не может принять заявку или, например, не занимается интересующей тебя проблемой, то сотрудники фонда посоветуют, куда можно обратиться, а в некоторых случаях смогут отправить на дополнительную консультацию к специалисту. Не стесняйся, эти люди в курсе проблемы, которой они занимаются, изнутри.

16. Только 20% денег фонд имеет право тратить на административные расходы

Причем эти 20% берутся от суммы, потраченной на деятельность фонда согласно Уставу. В эти расходы входит аренда офиса, оплата операционных расходов (интернет, телефон и пр.

), зарплата сотрудников и так далее. Потратили 100 рублей – значит 20 рублей можно потратить на себя. Но считается, что лучше расходовать меньше.

К примеру, «Подари жизнь» тратит около 4-6%, а фонд «Галчонок» – около 12%. Лучшее – детям!

17. Детям в детских домах гораздо больше нужны расходные материалы, нежели игрушки и айфоны

Удивительно, но часто в детских домах и домах престарелых не хватает самых простых вещей: простыней, памперсов, катетеров, пеленок.

Если ты хочешь помочь какому-то казенному учреждению, то лучше предварительно связаться с администрацией или фондом, который шефствует над ним, чтобы точно знать, что полезное привезти.

 А если совсем по-честному, то людям в подобных учреждениях всегда не хватает только одного – простого человеческого внимания.

18. Если человек с особенностями – это не значит, что он прекрасный сладкий белый зайчик

Всем кажется, что и люди в благотворительности святые, и что те, кому они помогают, такие же, вообще прямо поцелованные светосилами. НЕТ! Получатели помощи очень часто абсолютно омерзительны, отвратительны и помогать им трудно. Но ты помогаешь, потому что в благотворительности помогают не только хорошим и приятным, а стараются помогать всем.

Pics.ru  благодарит за помощь в подготовке материала Ксению Онопко (фонд “Галчонок”), Екатерину Милову (фонд “Орби”) и Александру Бабкину (проект Добро@mail.ru).

Катя Кузьмина

Источник: https://pics.ru/blago-daryu-chego-ty-ne-znaesh-o-rabote-blagotvoritelnyh-fondov

Ценные кадры: стоит ли раскрывать размеры зарплат в благотворительных фондах

Недавно в третьем секторе развернулась большая дискуссия: стоит или нет раскрывать зарплаты руководителей и сотрудников некоммерческих организаций.

Поводом стала презентация исследования  «Административные расходы НКО, или должны ли сотрудники фондов получать зарплату», которое провели Фонд «Нужна помощь» и компания «Делойт» при партнерской поддержке Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ и Левада-центра.

Мнения, как это часто бывает, разделились. Некоторые НКО почти сразу раскрыли данные о зарплатах. Первым стал глава благотворительной организации помощи бездомным «Ночлежка» из Санкт-Петербурга Григорий Свердлин.

«Филантроп» спросил мнения коллег и руководителей НКО о том, есть ли смысл всем раскрывать свои зарплаты и почему.

Григорий Свердлин, директор благотворительной организации «Ночлежка»:

«Ночлежка» всегда старалась быть открытой и прозрачной, подотчётной обществу, во благо которого мы работаем. Мы стараемся максимально подробно и открыто рассказать о нашей деятельности. То немногое, что оставалось открытым были зарплаты сотрудников. На мой взгляд, момент раскрытия подобной информации уже наступил.

Жертвователи должны знать на что тратятся их средства. Общество должно понимать, что благотворительностью занимаются профессиональные люди, получающие зарплату за свой труд. Это значит, что сотрудники организации могут посвятить свое время основной деятельности, а не метаться между двумя-тремя работами.

Благотворительность не может быть неким хобби, которым люди занимаются в свободное от работы время».

Дмитрий Поликанов, Президент благотворительного фонда поддержки слепоглухих «Со-единение»:

«Это очень сложная тема для НКО. Во-первых, потому что есть существенная разница в зарплатах в Москве, крупных городах и в глубинке.

Это вызывает напряжение внутри сектора, разговоры о справедливости, о том, почему у одних «золотые горы», а у других — «копейки» и т.д. Хотя во многом, здесь, как и в других сферах просто работает рынок.

Во-вторых, в обществе в целом этот вопрос вызывает разделение на два лагеря: сторонников подхода «добро должны делать бессребреники» и тех, кто считает «любой труд должен быть достойно оплачен».

Пока ни в России, ни во многих других странах эти две группы к общему мнению не пришли, поэтому любое озвучивание зарплат вызывает негодование одних и оправдания со стороны других.

Т.е. надо общество готовить к обсуждению этой темы, снижать её эмоциональный накал и уходить от квазиморальных аспектов в сторону рациональных рассуждений. Это долгий и трудный, но неизбежный путь. В-третьих, многие НКО опасаются этой возникающей поляризации в обществе, потому что она может привести к снижению объема пожертвований.

Мол, вот люди узнают, сколько мы получаем, и перестанут жертвовать, потому что тут же начнут это сравнивать со своей средней зарплатой. Это логичное опасение, потому что большинство, действительно, не будет принимать во внимание ни тяжелый характер работы в НКО, ни сложный ненормированный график и т.п., а будет всё пересчитывать на свой доход.

В этом смысле важно задать населению другие «привязки», чтобы простой жертвователь перестал сравнивать зарплату менеджера НКО со своей, а сравнивал её с зарплатой по региону в схожих сферах: условно, с зарплатой главврача или завуча в школе. Т.е.

НКО нужны правильные бенчмарки, потому что общественность должна понять, что оплата труда не существует в вакууме и связана с рынком труда, конкурентоспособностью специалистов и т.п.

Мы никогда и не скрывали наш фонд оплаты труда. Тем более, что и закон о благотворительности не относит эту информацию к тайне. Мы регулярно в начале года вывешиваем наш планируемый бюджет, а в июне — его скорректированную с учетом полученных реальных доходов версию. Там раскрыты совокупные статьи по ФОТ по всем программам.

Стараемся платить людям зарплату, аналогичную менеджерским позициям на бизнес-рынке (может быть, чуть ниже рынка, но достойно), потому что хорошие специалисты, к сожалению, не могут стоить дешево, им надо кормить свои семьи в таком дорогом городе, как Москва».

Илья Чукалин: «Мы постоянно говорим, что запросы должны быть скромнее, реалистичнее»

Мария Черток, глава CAF Russia:

На мой взгляд, раскрытие зарплат сотрудников НКО – это прозрачность за пределами необходимого и востребованного обществом. Людям трудно оценить уровень квалификации сотрудников, их опыт и интенсивность работы, поэтому репутационный риск такого шага для НКО превышает преимущества.

Кроме того, зарплаты – это конфиденциальная информация, касающаяся самих сотрудников, и публиковать ее от их имени я считаю неправильным.

 Разумеется, из финансового отчета можно понять, каковы в общей сложности расходы на персонал. Все остальное – конфиденциальная информация. Даже госкорпорации не публикуют доходы своих сотрудников, почему же это должны делать НКО?

Виктория Крисько, президент благотворительного фонда продовольствия «Русь»:

«Я более 25 лет проработала на топовых позициях в западных корпорациях с очень высокой зарплатой. Моя нынешняя зарплата президента фонда в десятки раз меньше тех сумм, которые я получала в бизнесе. Но я пришла в фонд с другими идеями и целями и чувствую себя более значимым и вольным человеком.

Здесь важно не монетарное, а эмоциональное вознаграждение. На Западе, к слову сказать, зарплаты руководителей НКО приравнены к вознаграждениям топ-менеджеров. Туда идут работать очень квалифицированные сотрудники, которых крайне не хватает на российском рынке. Если была бы возможность платить по рынку, мы бы это делали.

К сожалению, мы такой возможности не имеем, поскольку источник финансирования благотворительного фонда продовольствия «Русь» — это пожертвования учредителя. Другие фонды работают благодаря грантам. При этом я не стану раскрывать зарплаты своих сотрудников, поскольку это конфиденциальная информация.

Западные компании публикуют усредненные размеры вознаграждения сотрудников. Некий зарплатный обзор в целом по рынку был бы уместен, но не более того».

Екатерина Бермант, директор Благотворительного собрания «Все вместе» и фонда «Детские сердца»:

«Увидев зарплатные ведомости сотрудников НКО, люди должны зарыдать и спросить нас: что же вы за такие деньги работаете? Если реакция будет такой, то я была бы рада.

Но опасаюсь, что общество скажет нам: Вы же некоммерческие организации, зачем вообще нужна зарплата в сфере благотворительности? Такой посыл мне не нравится. Мы высококвалифицированные, уникальные сотрудники. Когда я встречаю на рекрутинговых сайтах объявление «Ищем фандрайзера», то мне становится смешно.

Нет такой профессии, фандрайзеров настоящих 15 человек на всю страну. Мне нестыдно раскрыть свою зарплату и сотрудников фонда. В штате 5 сотрудников.

Президент фонда работает на благотворительной основе и зарплату не получает. Директор получает 50 тысяч рублей, исполнительный директор 50 тысяч рублей, координатор проектов 45 тысяч рублей, бухгалтер (работает на полставки) 30 тысяч рублей».

Екатерина Панова, глава благотворительного фонда помощи бездомным животным «Рэй»:

«Наши зарплаты обозначены в ежемесячных отчетах с первого дня существования Фонда. Но открывать эти данные — личное дело каждой организации. Тем более, что есть НКО, которые вообще не предоставляют никакой отчетности, не говоря уже о зарплатах. Наша позиция: быть максимально прозрачными.

На сайте отражены все статьи расходов. Человек или юрлицо, которые нам переводят средства, заслуживают того, чтобы знать на какие цели были потрачены их деньги. На мой взгляд, общество до сих считает, что в третьем секторе сотрудники работают бесплатно.

Люди с удивлением узнают, что в фондах работают не только волонтеры, но и сотрудники по трудовому контракту».

Как собрать 160 тысяч рублей за 6 минут

Елена Грачева, координатор программ благотворительного фонда «АдВита»:

«Думаю, что Григорий Свердлин поднял важную тему, поскольку у общества достаточно мифологическое мировоззрение о сфере благотворительности. Люди совершенно искренне считают, что сотрудники фондов должны работать бесплатно. А если не бесплатно, то за сущие копейки, поскольку это их жизненный выбор.

Когда мы пытаемся объяснить, что оказание помощи – это профессия и чем лучше специалист, тем качественнее помощь, то люди нас не понимают.

Сотрудники фондов загружены так, что не имеют возможность подрабатывать где-то. В свое время мы проводили опрос среди жертвователей, и даже они толком не знали, чем как работает фонд. Большинство видят систему так: собрать деньги и просто передать их нуждающимся.

Мало кто знает, что мы должны договориться с поставщиками, выторговать у них максимальную скидку, добиться отсрочки, чтобы у нас было собрать деньги, организовать службы сопровождения. Это и есть система оказания помощи.

Чем больше объем помощи, чем она эффективнее, тем требуется финансов».

Елена Альшанская, глава БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:

«С одной стороны, подобные поступки повышают доверие к третьему сектору. НКО живут, в основном, за счет пожертвований, и показывать уровень зарплаты сотрудников важно.

С другой стороны, именно потому, что уровень доверия к некоммерческим организациям недостаточный, и глубоки в обществе мифы, что некоммерческая деятельность предполагает, что люди работают бесплатно, это может наоборот укрепить негативное отношение к НКО.  Однако я уверена, что очень важный для нашего общества разговор.

Про то, что третий сектор — это сектор, где люди работают. Они делают важную работу, направленную на решение социальных, экономических, культурных проблем. Они выполняют серьезнейшую работу, и, конечно же, не могут ее делать бесплатно.

Могу ли я раскрыть зарплаты в нашем Фонде? Да, наверное, могла бы. И мы об этом думали. Но наши сотрудники получают достаточно небольшие суммы.

И мне реально неловко, что люди, которые работают сверхурочно и обладают высокими профессиональными качествами, получают ниже рынка. Очень хотелось, чтобы они получать больше.

И это не только проблема нашего Фонда, а всего сектора, если не говорить о фондах частных богатых людей или фондов при крупных коммерческих компаниях.

Из каких источников формируются зарплаты: из пожертвований в большей степени и грантовых средств в меньшей степени. Грантовые истории краткосрочные. Максимум год. Но Вы же не можете перестать помогать людям, если закончился грант.

Текущие расходы покрываются за счет пожертвований.

Но так или иначе публичному раскрытию зарплат в секторе должна предшествовать дискуссия, чтобы общество поняло, какой огромный труд лежит за результатами работы сектора, сколько высокого уровня профессионалов трудятся в секторе, и что безусловно их труд должен быть оплачен».

Алексей Кортнев: «С гораздо большей щедростью люди отдают деньги сильным»

Татьяна Тульчинская, Директор благотворительного фонда помощи детям-сиротам «Здесь и сейчас»:

«Обществу важно знать, что НКО способны на раскрытие зарплат сотрудников, в принципе. При этом я не считаю, что обязана это делать. Лично я раскрывать не буду по целому ряду причин. У меня есть обязательства по отношению к обществу и по отношению к сотрудникам. И считаю, что подобная история моим сотрудникам будет не приятна. Они имеют право на внутренний душевный комфорт».

Александра Марова, директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства:

«Люди должны получать достойную зарплаты и не сводить концы с концами. Другое дело, что рыночный уровень зарплат – достаточно редкое явление в третьем секторе.

Мы же работаем в некоммерческих организациях, а грантов и спонсорской помощи порой не хватает на то, чтобы платить сотрудникам по рынку.

Что касается раскрытия информации о доходах в публичном пространстве, то я не поддерживаю подобные шаги и раскрывать зарплаты сотрудников нашего Фонда не намерена».

Источник: https://philanthropy.ru/analysis/2018/04/21/62501/

При исполнении обязанностей по трудовому договору

Наша фирма приняла на работу сотрудника до того, как зарегистрировалась в ФСС в качестве страхователя от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

На второй день работы сотрудник получил травму на производстве и был признан инвалидом. Далее наша фирма обратилась в ФСС для получения страхового возмещения. Но фонд отказал нам в выплате, мотивировав это тем, что данный случай не является страховым, так как наступил до даты регистрации организации в качестве страхователя.

Правомерна ли позиция фонда?

Нет, позиция фонда неправомерна, так как работник в указанной ситуации считается застрахованным. И вот почему. Событие, которое произошло с вашим сотрудником, будет являться несчастным случаем на производстве, ведь он получил травму при исполнении обязанностей по трудовому договору (ст. 3 Федерального закона от 24.07.98 № 125-ФЗ).

Такую позицию, например, заняли судьи в постановлении

Для справки Обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве подлежат физические лица  при исполнении обязанностей по трудовому договору(п. 1 ст. 5 Федерального закона от 24.07.98 № 125-ФЗ).

ФАС Волго-Вятского округа от 28.02.2011 № А28-313/2010 . Арбитры отмечают, что значение имеет только событие, в результате которого получено повреждение.

Оно рассматривается как страховой случай на производстве, если произошло в рабочее время и при при исполнении обязанностей по трудовому договору.

Таким образом, ФСС не вправе был отказать вашей фирме в выплате возмещения на основании того, что случай не является страховым.

Ошибочно выданную зарплату можно удерживать с учетом ограничений

Сотрудникам нашей организации заработная плата перечисляется на банковские карточки. При начислении зарплаты работнику я ошиблась, указав в платежном поручении счет другого сотрудника, в результате чего последний получил лишнюю сумму. Можно ли теперь удержать с этого работника деньги?

Да, вы вправе удерживать с работника излишне выплаченные денежные средства. В статье 137 ТК РФ указаны основания, когда работодатель может произвести удержания из зарплаты, и среди них — суммы, излишне выплаченные работнику вследствие счетных ошибок. В то же время, что признается счетной ошибкой, в ТК РФ не сказано.

По нашему мнению, неправильный результат, полученный в итоге произведенного арифметического действия (пропуск цифры, неправильно набранное число), можно отнести к счетной ошибке. Из вашего вопроса следует, что вы ошиблись в написании счета работника и это привело к перечислению его заработной платы другому сотруднику.

Обратите внимание, удержание возможно, только если работник не оспаривает его оснований и размеров (ст. 137 ТК РФ). То есть чтобы произвести удержания из заработной платы, работодатель должен получить письменное согласие работника (письмо Роструда от 09.08.2007 № 3044-6-0).

Следовательно, вы вправе удержать с работника излишне выплаченную заработную плату, но не более 20%, пока не вернете все излишне выплаченное.

Платить зарплату ниже регионального МРОТ можно, если фирма не присоединилась к региональному соглашению

Средняя заработная плата в нашей организации, которая расположена в Новосибирской области, ниже, чем установлено Региональным соглашением о минимальной заработной плате в Новосибирской области (меньше 7800 руб.). Какие последствия ожидают фирму при условии, что она не имеет достаточного дохода для увеличения заработной платы?

Ответ на этот вопрос зависит от того, присоединилась ваша компания к данному региональному соглашению или нет. С 1 июня 2011 года на всей территории РФ установлен МРОТ в размере 4611 руб. в месяц (ст. 1 Федерального закона от 01.06.

2011 № 106-ФЗ). При этом в субъекте Российской Федерации региональным соглашением может быть установлен другой минимальный размер для работников предприятий, которые работают на территории этого субъекта РФ, в большей сумме (ст. 133.

1 ТК РФ).

Президенту благотворительного фонда зарплату можно не платить

Благотворительный фонд, применяющий упрощенную систему налогообложения, существует за счет добровольных пожертвований и иных доходов не имеет. Работниками фонда являются волонтеры, добровольные помощники. Нужно ли начислять зарплату президенту фонда в этом случае?

Нет, начислять заработную плату президенту фонда не обязательно. Отметим, что в российском законодательстве используют термин «добровольцы», а не «волонтеры», хотя по сути это одно и то же. Деятельность благотворительных фондов регулируется Федеральным законом от 11.08.95 № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях».

В статье 10 этого документа сказано, что высшим органом управления благотворительной организацией является ее коллегиальный орган. И свои обязанности его члены выполняют в качестве добровольцев. Получается, что основным критерием отношений участников благотворительной деятельности является безвозмездность.

Значит, президент благотворительного фонда признается добровольцем и начислять ему заработную плату не следует. То есть добровольцы не состоят с благотворительной организацией в трудовых отношениях и не заключают с ней трудовой договор. Однако отношения нужно все же документально оформить.

Ведь если у вас регулярно трудится гражданин, выполняя какие-либо обязанности, то должны быть документы, которые подтверждали бы его добрую волю на безвозмездный труд. Чтобы не случилось так, что лжедоброволец потребовал бы выплатить ему заработную плату за фактически отработанное время.

Для этого лучше заключить гражданско-правовой договор как с президентом фонда, так и с добровольцами. Например, можно использовать договор безвозмездного оказания услуг (п. 3 ст.423 ГК РФ). Таким документом ваша организация обезопасит себя и придаст взаимоотношениям законную силу.

Источник: https://www.glavbukh.ru/art/62398-trudovye-otnosheniya